В разные времена в чис­ле подчиненных полковника А.Е Черниченко ходили мо­лодые лейтенанты, которые сегодня вышли в команду­ющие военно-транспортной авиации, в командиры диви­зий и полков. Лет двадцать назад Александр Евсеевич ставил их «на крыло», а се­годня эти люди делают все возможное, чтобы сохранить авиацию России.

25 октября 1998г. их бывшему командиру исполняется 70 лет. В связи с этим мы по­просили А.Черниченко рас­сказать несколько эпизодов из своей жизни.

— Окончив переучивание на реактивный бомбардиров­щик ИЛ-28, я получил на­правление в полк в г.Паневежис. Это был первый на западном направлении полк носителей ядерного оружия. Летный состав для него от­бирали из трех дивизий, при­чем людей пропускали че­рез такое анкетное сито, сквозь которое не смогли пройти многие фронтовики. Наши цели находились в основном на территории Западной Германии, и мы упорно, днем и ночью, в лю­бую погоду отрабатывали свои боевые задачи, чтобы в случае необходимости вы­полнить приказ Родины даже ценой собственной жизни...

   После десяти лет службы в полку, где А.Черниченко вырос от летчика до инспектора дивизии, он оказался в псковском полку военно-транспортной авиации. Как раз в те годы начиналось интенсивное  освоение нефтегазового комплекса Сибири. Пилоты на своих четырехмоторных АН-12 доставляли туда трубы, оборудова­ние, продукты и сборные алюминиевые домики (по­лярный вариант). Это была хорошая, интерес­ная работа, но занимать­ся ею Александру Евсеевичу пришлось недолго. В октябре 1966 года он был назначен командиром полка и направлен в Ви­тебск. А потом в его судь­бу вмешалась большая по­литика.

В июне 1967 года на Ближнем Востоке разра­зилась так называемая «семидневная война», ког­да Израиль чуть было, не разгромил нашего стра­тегического союзника — дружественный Египет. На высшем государствен­ном уровне было приня­то решение об организа­ции «воздушного моста», по которому в Египет, Сирию, Ирак и Йемен по­шли караваны советских транспортников.

А через год грянули так называемые «события в Че­хословакии», в которых наши авиаторы тоже прини­мали самое активное учас­тие. За месяц до этих событий в Москву были вызваны ко­мандиры авиаполков, где нам были поставлены конк­ретные задачи. 21 августа, после получения приказа, за 45 минут погрузили само­ходки в самолеты и доложи­ли об этом в штаб дивизии. Там сначала не поверили, что мы все так быстро сделали.… Взлетели  на рассвете, в силь­ную грозу, и через пару ча­сов приземлились в Брно. Там же, не выключая дви­гателей, разгрузились и ушли на Будапешт для до­заправки. Когда на советско-ки­тайской границе в райо­не острова Доманский вспыхнул скоротечный, но очень ожесточенный конфликт, летчикам ви­тебского 339-го полка транспортной авиации вновь представился шанс отличиться. — Командир дивизии генерал Зайцев знал наш полк и был уверен в летчиках. Когда другие полки-были не готовы, он спраши­вал у командования одно: «Сколько экипажей, куда и когда должны вылетать? ».

Поэтому в 1970 году, когда советское прави­тельство решило ока­зать помощь пострадав­шему от землетрясения народу Перу, первыми курс в западное полуша­рие проложили АНы ви­тебских авиаторов.

— Шли по маршруту Москва — Рига — Кефлавик (американская авиабаза в Исландии) — Галифакс (канадская авиабаза) — Га­вана — Богота — Лима. Если брать чистое время нахождения в воздухе, то оно составило 41 час 35 минут. Думали, что в Лиме отдохнём, да куда там! Встречает нас на аэродроме генерал Зайцев и говорит: «Немно­го отдыха — и взлет на Га­вану!» — «Товарищ генерал, шум в кабине ужасный, и через три дня не отойдем». «Ребята, приказ Москвы — отдых только в Гаване!» Там, правда, хорошо отдохнули. Куба — прекрасная страна, а Мексиканский залив — это сказка; такой чистой воды я никогда в жизни не видел...

Там же я встретил свое­го товарища по службе в Паневежисе. На Кубе он был главным советником ВВС. Вспомнили полк, товарищей, а на прощание он попросил меня в другой раз привезти мешок картошки. Понятно, что когда мы собрались сно­ва в Перу, то я загрузил в самолет три мешка картош­ки... Так он мне потом рас­сказывал, что после этого они с женой стали самыми ува­жаемыми людьми среди советских специалистов...

В обратный путь из Гаваны (чтобы не лететь пустыми) по согласованию с Министерством торговли наши экспедиторы загрузили 10 тонн первоклассного кубинского рома. После посадки на аэродроме Чкаловский к самолету подъехали три ЗИЛа и солдаты быстро перегрузили на них картонные ящики с огненной водой. Летчики только с сожалением переглянулись, но друзья-техники не оставили пилотов в беде, объяснив чудесное появление коробки с бутылками «усушкой и утруской», хотя на всем тысячекилометровом пути не была разбита ни одна емкость...

На крыльях военно-транспортной авиации летал на гастроли Мос­ковский цирк, а однаж­ды экипаж Черниченко на свой день рождения пригласила Эдита Пьеха.

Впрочем, в трудной и опасной жизни военного летчика были не толь­ко приятные эпизоды.

— При перелете в Лиму над Атлантикой упал в оке­ан гигантский АН-22 «Ан­тей», Я знал этот экипаж, и мы еще сфотографиро­вались с ребятами перед вылетом. Мы уходили на Родину, а они летели в Перу — везли туда целый госпиталь с врачами...

Во время учений «Двина» (когда в  считанные минуты с неба на землю было десантировано 22.000 солдат с техникой и воору­жением), 339 полк был отмечен приказом министра обороны СССР, а его командир удостоился чести присутствовать на правительственном приеме в Минске.

В 1974 году полк (опять-таки первым в военно-транспортной авиации) стал осваивать новый тип самолета — Ил-76.

— Богатое оборудование, бустерное управление, сло­вом, замечательная маши­на. И хотя новый Ил про­ектировал другой конст­руктор, самолет был по-ильюшински надежным и не­прихотливым. Жаль, что не удалось на нем полетать, как следует...

Летчики «уходят» на пенсию рано. Как прави­ло, после 50 лет медко­миссия выносит им приговор, обжалованию не подлежащий. И в то время как его бывшие подчиненные проклады­вали в небе новые маршруты, их командир ходил на работу в «Межрайгаз», где тру­дился на должности ин­женера по кадрам...

— В общем, в декабре 1993 года я окончательно ушел на домашние харчи. До недавнего времени по­стоянно ходил на встречи с однополчанами в Журжево, но в последний раз не пошел — нет больше сил смотреть на это разоре­ние...